Будь со мной

[Kerzenlicht]

Название: Будь со мной
Автор: Kerzenlicht
Фэндом: House m.d.
Пейринг: Хаус/Уилсон
Размер: Мини
Рейтинг: PG-13
Жанр: Ангст ,Hurt/comfort, Романс
Предупреждение: OOC, броманс, преслэш
Саммари: События после шестого сезона. Мозги автора благополучно сгнили еще год назад. Коробка с тапками стоит на входе.


Нет, пакеты с молоком на дверце холодильника его больше не раздражали. Совсем. Возможно, потому, что в холодильнике уже несколько недель не было никакого молока. Впрочем, как и каких-либо других продуктов.
У Сэм не было никаких шансов испортить его рубашку. Наверно, оттого, что самой Сэм тоже не было. А рубашки были. Некогда белые, валялись они мятым ворохом где-то в углу, за диваном, напоминая старые газеты. Но его это совсем не волновало. Его, известного чистюлю, талантливого онколога и пай-мальчика Джеймса Уилсона!
Да, ему было все равно. Чистые рубашки давно кончились, но Уилсон не потрудился отнести грязные рубашки в химчистку. Он, как мы уже видели, бросил их в угол.
В данный момент хозяин квартиры, казавшейся слишком большой и пустынной, сидел на полу в гостиной и рассеянно вертел серебряный портсигар, забытый съехавшим месяц назад жильцом.
«Жильцом…. Жилец? Хаус… Я сам выгнал его! Ох, какой я идиот! Выгнал, чтобы устроить свою жизнь… Какую такую жизнь? Какая к черту жизнь… без…. без него, этого невозможного, неподражаемого гения?! Жить с Сэм? Я же понимал, что у нас ничего не выйдет… Дубль два, третьего уже не будет. Второй раз на одни и те же грабли…. Хаус был прав. Люди не меняются. Хаус, Хаус, Хаус….»
Сэм… Джеймс плохо помнил, куда она делась. Смутно всплывали воспоминания о ссоре. Он как будто со стороны слышал свой голос, резкий, грубый, срывающийся. Истерические нотки в голосе его первой бывшей. Какие-то нелепые претензии и упреки в его адрес. Наконец, он не выдержал. Непонятно, как оказавшаяся в руках бутылка с виски полетела в сторону Сэм и с оглушительным звоном разбилась о дверной косяк… Наверно, она испугалась и ушла… Не бутылка, а Сэм.. Впрочем, это неважно…
Уилсон схватился за подлокотник кресла и медленно встал. Комната слегка закружилась перед глазами. Джеймс присел на диван и медленно провел ладонями по лицу. «Щетина… недельная… почти, как у…. Хаус… Что ты со мной делаешь? Нет, нужно избавиться от этого наваждения!» Джеймс встал и, слегка пошатываясь, побрел в ванную комнату.
Из зеркала на него смотрел бледный, заросший дикарь с ввалившимися щеками и безумными, блестящими, как от лихорадки глазами. Вместо привычной рубашки на нем была черная битловка, которая еще больше подчеркивала бледность Уилсона. Он брезгливо отвернулся от зеркала и начал бриться ощупью, наугад водя бритвой по щекам и подбородку. От такого экстремального бритья по его щекам начали стекать тоненькие струйки крови, но по-настоящему он пришел в себя, когда почувствовал обжигающую боль в области левой руки. Сквозь пальцы струилась кровь. Джеймс медленно разжал кулак. На ладони лежало сломанное лезвие.
Порез оказался глубоким. Кровь никак не останавливалась…
В его памяти всплыли строчки:
«Было больно...
Будет больно.
Знаю я…»

«Больно… Я, наверно, схожу с ума. А может быть уже сошел, но никто не заметил. Во всяком случае, в больнице не заметили. Кадди…» Сегодня он столкнулся с ней в лифте. Администратор госпиталя, против обыкновения, была не в декольтированной кофточке и узкой юбке. Она была в брюках, вязанном свитере, а волосы стянуты в хвост. На посмотрела на Джеймса сверкающими глазами, а в ответ на его приветствие ослепительно улыбнулась. Все ясно без слов. Они с Хаусом счастливы. Что ж, это к лучшему.
Только… «Нет, я, конечно, желаю им счастья… Только почему так тяжело растягивать губы в вежливой улыбке?»


Шум, донесшийся откуда-то из гостиной или прихожей, привлек внимание сидевшего на холодном кафельном полу Джеймса. «Похоже на… нет…. не может быть. Так стучит трость Хауса… Только…Что Хаусу делать здесь? Нет, мне, наверно, показалось».

Дверь в ванную комнату резко распахнулась.
Трость вошедшего уперлась в плечо Уилсона.
Джеймс поднял на него глаза, блестящие, полные страдания…
Губы его дрогнули в улыбке. Он невнятно пролепетал:
«Хаус.. Это ты…».
Затем черный водоворот захватил его. Перед глазами появилась пелена, Хаус кружился по комнате, отражаясь и размножаясь и куда-то уплывал….. Наконец, все исчезло.

Резкий и неприятный запах нашатыря вернул Джеймса к реальности.
Он поднял левую руку к глазам. Рука была аккуратно перевязана.
Джеймс осторожно попытался приподняться. Голова все еще кружилась.
- Не дергайся! – заявил Хаус, входя в гостиную, - Ты идиот. Чуть не уморил себя голодом и не истек кровью! Спрашивается: стоило ли так изводить себя ради женщины, которая уже однажды бросила тебя?
Джеймс в ответ лишь слабо улыбнулся. Пусть Хаус думает, что хочет.

- А как у вас с Кадди? – осторожно спросил Уилсон, стараясь, чтобы его голос не дрогнул. Вышло не очень убедительно.
Хаус внимательно посмотрел на друга, затем гордо заявил:
- Ну, секс был хорош.
- А.. А дальше что?
- А дальше будем жить. Она будет жить, я буду, ты будешь.
- И.. больше ничего?
- Ничего, - спокойно ответил Хаус, - Каждый из нас получил, что хотел.

Хаус ушел на кухню и через несколько минут вернулся с полным подносом еды.
Он, бурча под нос что-то про истощенных онкологов, эксплуатирующих несчастных хромых диагностов, поставил поднос и налил в стакан горячего молока.
- На, пей.
Джеймс обхватил стакан руками и с наслаждением пил горячее сладкое молоко с корицей. Пицца с курицей и ананасами тоже показалась райским угощением.
Он уже и забыл, как это вкусно!
- Двинься, проглот! – заявил Хаус, усаживаясь на диван рядом с Уилсоном.
Им было так хорошо, так уютно вместе.
Джеймсу хотелось теснее прижаться к Хаусу, но он опасался реакции друга.
Уилсона начало клонить в сон…
Когда Джеймс проснулся, голова его покоилась на плече Хауса, а сам Хаус смотрел на него с необычайной нежностью и тревогой.
Уилсон крепче прижался к Хаусу.

А потом… Порывистые движения… Непослушные пуговицы, которые никак не хотели расстегиваться – пришлось их оторвать зубами…. Освобождение от удушающего плена битловки.. Одежда на полу… Разгоряченные тела… Горячее, прерывистое дыхание.. Щетина слегка царапала шею Джеймса…. Хаус осторожно водил пальцами по острым ключицам и кадыку, касался губами порезов…
Джеймс лихорадочно вцепился руками в плечи Хауса и, задыхаясь, в полубреду шептал:

«Было больно...
Будет больно.
Знаю я.

В жизни этой
Смысла мало
Без тебя.

В этой жизни
Счастья мало
Без тебя.

Будь со мною,
Будь со мной ты
До конца.»

Грег гладил его по голове, повторяя, как мантру:
«Я с тобой.. Все хорошо.. Успокойся».

И Джеймс поверил ему. И затих в его объятьях до утра.